В степи широкой, под Иканом, 
Нас окружил коканец злой, 
И трое суток с басурманом 
У нас кипел кровавый бой. 

Мы залегли... Свистели пули 
И ядра рвали нас в куски, 
Но мы и глазом не моргнули, —  
Стояли мы... Мы — казаки. 

И смерть носилась, мы редели; 
Геройски умирал казак, 
Про плен мы слышать не хотели 
И как траву косил нас враг. 

Держались мы три дня, две ночи, 
Две ночи долгия, как год,
В крови и не смыкая очи.
Затем мы ринулись вперед...

Мы отступали; он за нами
Толпами тысячными шел,
И путь наш устилал телами,
И кровь струил на снежный дол.

Вокруг валились напш братья,
Коканец кожу с них сдирал
И басурманское проклятье
Во след нам с пулей посылал...

Свинцом пробитые лежали
Герои наши здесь и там,
И снег с презрением бросали
Горстьми в лицо своим врагам...

И обезглавленное тело
Рубил враг в мелкие куски...
Но мы не дрогнули... мы смело
Все ждали смерть, как казаки.

И снявши голову героя,
Злодей к седлу ее вязал,
Чтоб похвалиться после боя,
Как он с лежачим воевал...

Но вот в степной дали сверкнули 
Родные русские штыки
И все отраднее вздохнули,
Перекрестились казаки...

Потом взглянули брат на брата,
И грустно стало: — многих нет... 
И все они у супостата,
И к ним ведет кровавый след...

И следом этим наступая,
Враг трупы мерзлые терзал...
Но наши головы сбирая,
Своих он больше насбирал...

И мертвых длинным караваном,
Нам после сказывали так,
Покончив бойню под Иканом,
Повез в подарок хану враг...

А мы, собрав тела героев,
Могилу вырыли, и в ней
Для мира, вечного покоя
Зарыли всех богатырей...

И мар насыпали над ними — 
Пусть веки-вечные стоит,
И громко с ветрами степными
О нашей славе говорит.

Пусть говорит, как под Иканом
Нас окружил коканец злой, 
И как мы бились с басурманом
За славу родины святой...